РОМБ
РОМБ — это российский видеопроект на стыке журналистики и документального кино. Мы ищем по всей стране истории, которые с одной стороны уникальны, а с другой показательны. Они отражают социальные тренды и конфликты, характерные для России 2020-х годов.
Мы изучаем, как маленький человек существует в большом государстве. Как по-разному на одни и те же новости реагируют мегаполис и деревня. Исследуем подростков и их «недетские» проблемы, ищем интересные истории про людей пенсионного возраста.
Мы идентифицируем себя и свою основную аудиторию, как «поколение бутерброда» — это люди, у которых есть несовершеннолетние дети и стареющие родители. Нам приходится отвечать не только за себя, но и за своих отцов и детей, а исторические обстоятельства, в которых мы все оказались, добавляют остроты. Мы не домысливаем и не даем оценок, а только приводим факты. Остальное наши герои рассказывают и показывают сами
Она потеряла глаз, а он ушел из СИЗО на войну, и уже на свободе | ГДЕ ВАШИ ГЛАЗА
Мне 17, и я хочу на войну
Александр Штефанов, Никита Электроник, комсомолка Полина: как 18-летние скучают по Брежневу и Ленину
ТЕЛЕГРАМ, ПЕТАРДА, СИЗО, ПСИХБОЛЬНИЦА. Как 14-летнюю девочку обвинили в подготовке атаки на школу
ПОДСЕЛ НА ВЕЩЕСТВА ИЗ-ЗА ПСИХИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА | История 22-летнего Димы и разбор с экспертами
ОН НА СВОБОДЕ, А КАК ЖИТЬ МНЕ? | Как живут заключенные, вернувшиеся с войны, и матери жертв
2024 ГОД КВАДРОБЕРА | Не высовываемся и прыгаем дома
14 МИЛЛИОНОВ ЗА СЫНА | Как матери погибших военнослужащих судятся с биологическими отцами за выплаты
Зачем тебе 7 миллионов, если ты мертвый: ЧЕСТНОЕ ИНТЕРВЬЮ КОНТРАКТНИКА
В школе все сразу узнали и начали буллить: история выжившей после нападения маньяка
«Он молод, ему нет 30, и он уже сидел за идентичное преступление» | Дважды ушел на фронт из колонии
«Когда Сталин умер, я в 6-м классе была»: как 83-летняя блокадница боролась за Питер с Бегловым
«В рехабе было много хейта, и со мной это сработало» | Истории подростков, победивших зависимость
«Я думала, что МУСУЛЬМАНЕ — это не изменять, НЕ ПИТЬ, НЕ БИТЬ жену» / Как у Марии Смелой украли сына
Дагестан, остров Чечень | Праздник победы во время войны
РАЗГОВОРЫ О ВАЖНОМ | Как противостоять пропаганде в школах и не сойти с ума
«Он сказал: мне стыдно, что ты предатель, ты мне больше не мать» ПЕНСИОНЕРЫ ЗА МИР
Ждули ПОНЕВОЛЕ: как жить, когда твой парень ОКАЗАЛСЯ в тюрьме
Два года спустя | Как живут те, кто не боится быть против
«П» значит «политический»: за что отчисляют студентов
Танец Имама Шамиля: как выглядит балет в Дагестане
Женщина, которую испугался Кремль. Екатерина Дунцова — президент из другого будущего
ПОГОРЕЛЬЦЫ | История жителей Пятигорска, оставшихся без дома и с надеждой на Путина
«Мама видела, как ее ребенок умирает»: начала употреблять в 14, через 3 года бросила после рехаба
Как бросить наркотики и жить дальше, если на вещества подсадила собственная мама | 18 плюс
«Монстр нас убивает, но не совсем»: как питерские активисты делают лектобар «Фогель» | «18 плюс»
Сосланы за веру: как живут в Сибири субботники — потомки крестьян, принявших иудаизм
Учиться можно и на следующий год пойти: как живут юные мамы, родившие до 18-ти
«Стремился радикально соблюдать российские законы»: за что в Дагестане посадили Эдуарда Атаева
Крылья творчества вместо рук: как фотограф с синдромом фокомелии идет к своей мечте