ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ: Почему немцы боялись советских морпехов больше танков

Черные полоски на тельняшке, берет цвета ночного моря и взгляд, от которого становится не по себе даже союзникам. Что превращает обычных моряков в штурмовиков, способных идти в атаку там, где пехота залегла, а танки застряли? Почему немецкие офицеры записывали в дневниках, что эти люди "не берут пленных и сами не сдаются", а в радиоэфире Вермахта звучал панический крик при их появлении? История, которая начинается с окопов Одессы и заканчивается где-то между небом, морем и сушей — там, где обычные правила войны перестают работать.

Один род войск, три стихии и философия, которую не объяснить уставами. Они прыгают с парашютом, как десантники, но под формой всегда греет полосатая душа флота. Они штурмуют города жестче пехоты, но отступать им мешает не приказ, а подкорка — за спиной море, а в море дороги назад нет. Когда обычная армия буксует в крови и хаосе, появляются они — с черными беретами и тем самым спокойствием людей, привыкших, что корабль либо приходит в порт, либо уходит на дно вместе со всеми.

От легендарных высадок на плавающей броне до рукопашных в горах Чечни, от операций против сомалийских пиратов до охраны авиабаз в пустыне — там, где заканчивается география учебников, начинается их работа. Почему западные военные аналитики писали панические доклады после учений "Запад-81"? Что заставляло боевиков в Грозном отступать при виде тельняшек? И главное — что общего между матросом 1941 года, идущим на пулеметы в бескозырке, и современным спецназовцем МП с ночным прицелом и глушителем?

Это не просто военная история. Это анатомия особой породы людей, для которых слова "невозможно" и "отступать" написаны на языке, которого они не понимают. Три стихии, один цвет и память, которая передается не через уставы, а через соленую воду, пот и порох.