«Карта Шрамов»

Я долго боялся смотреть на свою душу.
Каждый шрам — как чёрная река на старой карте,
каждая трещина — граница между «тогда» и «больше никогда».
Я называл это картой неудач:
здесь — падение, там — предательство,
в этом углу — пустота, оставленная уходом,
а в центре — пепелище надежд, сгоревших дотла.

Я не просил стереть эту карту.
Не молил убрать шрамы, будто их не было.
Я знал: если вырвать их — останусь без памяти,
без свидетельства того, через что прошёл.

Вместо этого я поднял глаза и сказал:
«Перепиши её, Господи».

Сделай эту карту — **картой спасения**.
Пусть каждая рана станет **дорогой**,
по которой Ты шёл со мной.
Пусть каждый шрам будет не позором,
а **свидетельством**:
«Здесь человек пал — но был поднят.
Здесь он плакал — но услышал Твой голос.
Здесь он молчал — но Ты говорил за него».

Ты не стёр мои шрамы —
Ты **вписал в них Своё имя**.
Теперь, когда я смотрю на них,
я не вижу поражения.
Я вижу **места встречи**.
Там, где я думал, что остался один, —
Ты оставил След.

Мои шрамы — больше не границы страха.
Они — **география милости**.
Каждая линия — путь, по которому Ты вёл меня домой.
Каждый изгиб — напоминание,
что даже в разрухе Ты строишь храм.

Теперь я ношу эту карту не как клеймо,
а как **свидетельство**.
Не как доказательство боли,
а как *гимн верности* —
Твоей, которая не отступила,
даже когда я перестал верить в себя.

И когда другой, израненный путник
взглянет на мои шрамы и прошепчет:
«Я тоже сломлен…»,
я не скрою их.
Я укажу пальцем на самый глубокий —
и скажу:
«Смотри. Здесь Он меня нашёл.
А значит — найдёт и тебя».

Потому что теперь моя карта —
не памятник падению,
а **дорожный указатель к Нему**.
И в каждом шраме —
**Его милость, запечатлённая в моей плоти**.