ОХОТА НА "СТИНГЕР" САМАЯ ДОРОГАЯ МИССИЯ СПЕЦНАЗА ГРУ

Афганистан. 1986 год. Жара такая, что, кажется, плавятся даже мысли в голове, не то что металл. Ты сидишь в кабине Ми-24. Это не просто вертолет, это «Крокодил», летающий танк. Ты чувствуешь себя богом войны. Под тобой броня, на пилонах висят НУРСы (неуправляемые ракеты), в носу — пулемет, который может распилить дувал пополам. Ты привык, что «духи» внизу могут огрызнуться только из старенького ДШК или «Бура», ну, в крайнем случае, пальнут из китайской копии нашей «Стрелы», которая чаще летит в солнце, чем в твой движок.

Ты заходишь на атаку. Уверенно, нагло, с пикирования. И вдруг...

В наушниках нет привычного треска эфира, а есть крик ведомого: «Командир, пуск! Справа!». Ты дергаешь ручку, отстреливаешь тепловые ловушки — те самые яркие фейерверки, которые должны обмануть ракету. Но ракета не обманывается. Она не уходит на ловушку. Она, как злая оса, игнорирует всё и вгрызается тебе прямо в двигатель. Удар. Грохот. Машину крутит. И всё, мужики. Бог войны превращается в горящий кусок металла, падающий на камни.

В тот год наша авиация начала терять машины одну за другой. Пилоты, прошедшие огонь и воду, возвращались на базу с трясущимися руками и седыми висками. Поползли слухи. Страшные слухи. У «духов» появилось что-то новое. Что-то такое, от чего нет спасения.

Это был «Стингер».

И вот тут начинается наша история. История не про политику, не про карты штабов, а про конкретных мужиков из спецназа ГРУ, которым поставили задачу: добыть эту смерть в трубе. Любой ценой. Живой или мертвой. Но лучше — в заводской упаковке.

ГЛАВА 1. Злая «Оса», или почему генералы потеряли сон

Чтобы вы понимали, почему за этой трубой началась такая охота, надо разобраться, что это вообще за зверь такой — FIM-92 Stinger.

До 1986 года небо Афганистана принадлежало нам. Да, были потери, но мы контролировали воздух. У моджахедов были ПЗРК (переносные зенитные ракетные комплексы), но какие? Советские «Стрела-2М» (перекупленные через третьи страны египетские или китайские копии) и американские «Ред Ай» (Redeye).

Скажу по-простому: эти старые ракеты были как слепые котята. Они наводились только на очень горячее сопло двигателя. То есть, стрелять ими можно было только «в догон». Когда вертолет уже отработал по тебе и улетает. А если вертолет летит на тебя — ракета его просто не видит, тепла мало.

«Стингер» же изменил правила игры полностью.

Американцы сделали гениальную и страшную вещь. Они запихнули в головку самонаведения ракеты охлаждение. Там был баллон со сжатым газом (аргоном). Перед пуском стрелок нажимал рычаг, газ охлаждал датчик до диких минусовых температур. Зачем? А затем, что на холодном фоне датчик начинал видеть даже малейшее тепло. Ему уже не нужно было раскаленное сопло. ГСН захватывала тепловое излучение нагретых элементов двигателя и выхлопных газов, которые видны с любого ракурса.

Это называется «всеракурсность». Для пилота это приговор. Теперь «дух» мог сидеть на горке и ждать, пока вертолет только появится на горизонте, и бить ему прямо в лоб.

Более того, у «Стингера» была умная электроника, которая умела отличать двигатель от тепловой ловушки. Ловушка горит ярко, но спектр у нее другой. Ракета «Стингер» на это не велась. Она, как бультерьер, вцеплялась в цель и не отпускала.

Потери нашей авиации резко скакнули вверх. Вертолетчики начали бояться спускаться ниже 5000 метров, а с такой высоты бомбить точечные цели — это как кидать камни в колодец с завязанными глазами. Эффективность войны падала. В Кремле стучали кулаками по столу. Нужно было доказательство.