🎄ОБЕЩАНИЕ НА РОЖДЕСТВО 🎄РАССКАЗ

Снег не шёл — он низвергался с небес белой, слепящей яростью, бесшумной и оттого ещё более грозной. Он залеплял глаза, забивался в складки одежды, превращал мир в одно сплошное, вращающееся белое месиво. Эндрю Коллинз, согнувшись в седле, вглядывался в эту кипящую хлопьями пустоту, пытаясь угадать очертания тропы, но тропы больше не существовало. Её стёрла, похоронила под саваном разбушевавшаяся стихия.

Скалистые горы зимой 1875 года не прощали ошибок. Эндрю знал это. Он был бывшим солдатом, прошедшим через ад Геттисберга, где свинец косил людей гуще, чем лютая стужа косит сейчас. Он был почтовым курьером, изъездившим эти перевалы вдоль и поперёк. Но эта метель была иной. Она родилась не на небе, а, казалось, в самых преисподних глубинах, вобрав в себя всю злобу зимы.

Его лошадь, вороная кобыла по кличке Ночь, была такой же выносливой и упрямой, как и он сам. Они составляли прекрасный тандем: два замкнутых, молчаливых существа, закалённые тяготами и доверяющие только друг другу. Но сейчас и Ночь сбилась с толку. Она шла, опустив голову, фыркая от снега, который ледяными иглами впивался в её ноздри. Её могучие мышцы дрожали от напряжения и холода.

«Ещё немного, старушка, ещё чуть-чуть», — прошептал Эндрю, его голос, хриплый от ветра, был поглощён воем вьюги. Его слова были обращены больше к самому себе, нежели к лошади. Он похлопал её по шее, и рука в толстой рукавице ощутила, как стучит её пульс — учащённо и тревожно.

В его нагрудном кармане, прямо у сердца, лежало письмо. Не простое письмо. Оно было адресовано не чернилами, а, казалось, самой судьбой. Старик Джонас Миллер, умирающий в шахтёрском посёлке Сильвер-Крик, вцепился в руку Эндрю костлявыми пальцами и прохрипел: «Моей невестке… Саре… в поселении Убежище Холмов… Последняя воля… Обещай…» Эндрю обещал. Он смотрел в потухающие глаза старика и видел в них не страх смерти, а отчаянную тоску по искуплению. Что мог натворить этот человек, что мог недодать, чтобы так спешить исправить всё одним клочком бумаги? Эндрю не знал. Он был всего лишь курьером. Проводником чужих слов, чужих судеб.

Но сейчас его собственная судьба висела на волоске. Температура падала с каждой минутой. Воздух стал густым и обжигающим, каждый вдох обдирал горло, как наждачная бумага. Ветви сосен, обычно гордо простирающиеся к небу, теперь гнулись под тяжестью снежных шапок, похожие на скорбные призраки. Всё живое попряталось, затаилось, ожидая конца этого безумия.

Эндрю заставил себя думать о тепле. О тёплом камине в трактире, о стакане виски, который согреет изнутри, о мягкой кровати. Но мысли упрямо возвращались к войне. К холодным окопам, к заиндевелым шинелям, к товарищам, которые замерзали насмерть на посту, так и не дождавшись рассвета. Он выжил тогда. Бог ли его уберёг или просто слепая удача — он не знал. С тех пор он редко молился. Его вера, как и его сердце, покрылась толстой корой, которую не пробить ни пулям, ни словам.

Но сейчас, когда силы были на исходе, а сознание начинало мутиться от холода, он почувствовал старый, почти забытый порыв.

«Господи, — прошептал он, и слова его застывали в воздухе ледяными кристалликами. — Я не прошу за себя. Я… я дал слово. Я должен доставить это письмо. Не дай этой женщине получить его, когда будет уже слишком поздно. Укажи путь…»

Он замолк, прислушиваясь. Но в ответ был лишь оглушительный рёв метели. Он уже готов был сдаться, позволить морозу убаюкать себя, как вдруг Ночь беспокойно заржала и встала на дыбы. Эндрю едва удержался в седле. Он напряг зрение, вглядываясь в белую пелену перед собой. И там, в самой гуще снежного вихря, ему померещился тусклый, мерцающий огонёк. Словно звезда, затерявшаяся в земной мгле. Он протёр глаза, сдирая с ресниц ледяную корку. Огонёк не исчез. Он был едва различим, но он был реален.
#христианскийрассказ #слушатьаудиокниги #рассказ #слушать #голосмира