Радиоспектакль по пьесе "Штирлиц и золото Рейха."

"Штирлиц и золото Рейха." #штирлиц #анекдоты #анекдот #юмор
Текст автора. Озвучка ИИ
Это юмористическая пародия на известных персонажей советского шпионского кино. Все события вымышлены, а содержание создано с уважением к классике и в сатирическом ключе.

Кабинет Мюллера освещала одинокая настольная лампа, похожая на допотопный светлячок с комплексом превосходства. Штирлиц постучал ровно три раза — ни разу больше, ни разу меньше, как и полагается тайному советскому разведчику с немецкой пунктуальностью.
— Войдите, если вы не Борман с его новым планом спасения Рейха! — донёсся измученный голос Мюллера.
— Добрый вечер, группенфюрер. Вы так кричите, будто я глухой связной партизанского отряда, — Штирлиц вошёл, сохраняя на лице выражение абсолютной невозмутимости кирпича.
— А, Штирлиц! Вы всегда появляетесь, как головная боль после доклада фюреру. Присаживайтесь. Коньяк? Я конфисковал его лично у французского коллекционера, который имел наглость не отдавать его добровольно.
— Благодарю, но воздержусь. Служба. К тому же, я уже выпил свои положенные сто грамм... то есть, пятьдесят грамм перед совещанием, — чуть не проговорился Штирлиц.
— Похвально. А я вот не могу без допинга разговаривать с Борманом, — Мюллер тяжко вздохнул. — Знаете, Штирлиц, мне доложили о вашем интересе к объекту "Аттика". Вы прямо как моя тёща — интересуетесь всем, что хорошо спрятано.
Штирлиц сохранил каменное выражение лица, хотя внутренний голос истерично захихикал.
— Я выполнял поручение рейхсфюрера, группенфюрер. Сбор информации по особо ценным объектам культурного наследия. Гиммлер внезапно решил, что он ценитель искусств, особенно если их можно увезти в Швейцарию.
— Вот как? И почему же Гиммлер не поставил меня в известность? Мы же с ним каждую пятницу играем в подкидного дурака!
— Это вопрос не ко мне, группенфюрер. Возможно, он боится проиграть вам ещё и эти сокровища.
Мюллер медленно выпустил дым кольцами, которые сложились в подобие олимпийских колец — всё-таки немецкая точность.
— Скажите, Штирлиц, вы верите в конечную победу Рейха? Только честно, я выключил диктофон и отпустил стенографистку на свидание с адъютантом Бормана.
— Вера — удел церкви, группенфюрер. Я оперирую фактами. А факты таковы, что мой бункер уже готов, а визу в Аргентину мне выдали ещё в прошлом месяце.
— Прекрасный ответ! У меня, кстати, в Парагвае. Климат лучше. Ладно, факты таковы: я знаю, что вы знаете о бункере "Аттика". И меня интересует, что именно вам известно. Только не говорите, что там хранится коллекция трусов Евы Браун.
— Мне известно, что там хранятся культурные ценности, изъятые из музеев Европы. Пикассо, Ван Гог, ну и, конечно, все эти унитазы из золота, которые так любит Геринг.
— И только? — Мюллер подался вперёд так резко, что чуть не проткнул Штирлица своим моноклем.
— А должно быть что-то ещё? Может, там ещё и Янтарная комната, в которой Борман прячет заначку от жены?
Мюллер откинулся в кресле, задумчиво постукивая пальцами по столу мелодию "Калинки-малинки".
— Что ж, Штирлиц, сыграем в открытую, как два напившихся агента гестапо. Меня интересует не искусство. Меня интересует золото Рейхсбанка, которое таинственным образом исчезло три недели назад, как раз когда Красная Армия показала нам своё гостеприимство под Кёнигсбергом.
— И вы полагаете, что оно в "Аттике"? Оригинально. А я думал, оно уже в швейцарском банке на счету "Мюллер и сыновья".
— Уверен. А ещё я уверен, что Борман перестраховывается. Готовит отходные пути. Знаете, на днях я видел его с книгой "Испанский за 24 часа".
Штирлиц поднял бровь так высоко, что она чуть не улетела:
— Серьёзное обвинение, группенфюрер. Не менее серьёзное, чем ваша коллекция пластинок с джазом.
— Не для протокола, Штирлиц. Предлагаю сотрудничество. Вы поможете мне выяснить, куда именно отправляется золото из "Аттики", а я не буду докапываться, почему Гиммлер так интересуется произведениями искусства. И почему у вас в квартире портрет Сталина висит задом наперёд.
— А что даёт вам основания полагать, что я соглашусь? И насчёт портрета — это новое направление в искусстве, абстракционизм называется.
Мюллер улыбнулся, доставая из сейфа тонкую папку и пачку сигарет "Казбек".
— Потому что, Штирлиц, Аненербе планирует вывезти из "Аттики" Янтарную комнату. Через два дня. И я думаю, вам это небезразлично. К тому же, я заметил, что у вас закончились русские сигареты.
Штирлиц сохранил каменное выражение лица, но мысли его лихорадочно метались, как таракан под тапком.
— И что вы предлагаете? Устроить вечеринку-сюрприз для Бормана в бункере?
— Завтра в 23:00 будет произведена проверка бункера. Вы, как доверенное лицо Гиммлера, и я, как представитель службы безопасности. Официально — плановая инспекция. Фактически — мы оба знаем, что крысы бегут с корабля, и нам нужны спасательные жилеты из золота.— А если нас опередят? Шелленберг тоже не дурак, хотя по нему и не скажешь....