Григорий Явлинский о своём отце и о войне

Моего отца призвали в армию в 1939 году, а закончилась для него война в июле 1945-го в Чехословакии. Там, в чешских Татрах, и после капитуляции Германии не сдавались части СС.

Он говорил мне, что и не надеялся вернуться живым. Но со смертью разминулся. Ему это казалось несправедливостью. Вокруг него гибли друзья, сослуживцы, которых дома ждали жены, дети, родители. А отец был сирота, один на всём белом свете. Его никто дома не ждал! "Вот движется по дороге батарея, — вспоминал отец. — Молодые здоровые ребята, только прибывшие из училищ, смеются, шутят. Вдруг немец прилетел... Все — наземь. Пять минут, десять... Лежишь, тебя, как в лихорадке, всего трясёт. Улетели самолёты. Встаёшь — а никого в живых нет… Никого!”

После тяжёлого ранения в Крыму отца отправили в госпиталь, где врачи решили ампутировать ему ногу. Отец сбежал из госпиталя на костылях: "Лучше умру!". Его полуживого подобрали на обочине дороги моряки и отвезли в другой госпиталь. Там ногу сохранили, раны залечили — и обратно на фронт, сумел снова в свой полк вернуться.

Отец говорил, что война — это невыносимая, безумно тяжёлая физическая работа. Он это знал как никто другой: он был командиром артиллерийской батареи горнострелковой дивизии, и орудия им приходилось таскать вместе с мулами на себе по горам. Он говорил, что бой для него порой был как отдых, а всё остальное — нечеловеческий труд...

Благодаря этому труду и победили. С Днём Победы!