ЧИСТКА ГОРОДОВ: КАК СТАЛИН ТАЙНО ВЫВЕЗ ВСЕХ ИНВАЛИДОВ ВОЙНЫ ИЗ МОСКВЫ

Представьте себе Москву конца 40-х. Еще не стерлись следы войны, но город уже живет предвкушением новой, мирной жизни. Гремит музыка на парадах, на груди у вчерашних солдат сверкают ордена. Но за этим фасадом «города-победителя» скрывалась другая, жестокая реальность. Ночами по вокзалам, рынкам и подворотням шли облавы. Люди в форме задерживали тех, кто еще вчера проливал кровь за эту самую столицу — инвалидов войны, безногих и безруких, вынужденных просить милостыню. Они исчезали без следа, будто их никогда и не было. Сегодня мы разберемся, как и почему была организована эта тайная операция по «очистке» городов, и что на самом деле стояло за заботой о героях, которых отправили «подальше от общества победителей».

В тысяча девятьсот сорок девятом году на Курском вокзале в Москве можно было встретить безногого мужчину лет тридцати, в выцветшей гимнастерке, украшенной орденской планкой за взятие Кёнигсберга. Опираясь на самодельную тележку на подшипниках, он хриплым, но сильным голосом пел фронтовые песни. Прохожие, спешащие на поезда, бросали в его шапку монеты и рубли. Он был частью городского пейзажа, живым, хотя и искалеченным, напоминанием о цене Победы. А спустя всего пару лет такие, как он, начали исчезать с улиц столицы, словно их стирали невидимой рукой. Эта рука принадлежала государству, запустившему безжалостную машину по «очистке» городов.

Операция была поставлена на поток с методичностью военного плана. Наряды милиции и сотрудники Министерства государственной безопасности (МГБ) получили четкие инструкции. Они больше не проходили мимо, их задачей стал планомерный обход «точек» — вокзалов, рынков, площадей у больших магазинов и церквей, где традиционно собирались просящие милостыню. Задержание происходило быстро, без лишних слов. У человека на костылях или в той самой тележке на подшипниках могли изъять документы. Паспорт, военный билет, наградные книжки — все, что связывало его с прошлым, с именем и личностью, отбиралось и пропадало в недрах ведомственных папок. Лишенный документов, человек становился никем, безымянной единицей в отчете.